Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одна ворона тем временем убежала от преследователей и села на спинку стула, слева от бабушки поедающей мандарины, прямо напротив курицы.
Но я не был уверен, чьего мяса за тем столиком ждала на ужин птица.
Мы бодрым шагом переместились сначала в помещение кафе «Ярославна», потом к входу в метро «Золотые Ворота», а расставались под громкий звук саксофона, который неумело спорил с фортепианной фонограммой.
Аэропорт, самолет
По дороге в аэропорт я не мог налюбоваться своим приобретением, жаль в автобусе было мало света, приходилось изучать рисунки на ощупь.
Когда проходил таможню видно весь светился счастьем, потому что пограничница, задержав на мне свой суровый взгляд… улыбнулась и спросила: – на долго в Европу?
Мне понравился ее рот. Аккуратно накрашенные губы, на вид немного влажные, зубки мелкие, но стройные и чистые. В ее улыбку прорвалась наивность, которую пограничницы забивают в себе до смерти, сразу после поступления на службу.
Я ответил, что нет, на пару дней. Потом, сам не знаю почему, попросил у нее телефон и пообещал по прилету позвонить.
Такой поступок был мне не свойственен, и я так разволновался, что расстояние до дюти-фри преодолел за несколько секунд. Взяв пол-литровую бутылку «Джим-бим», я перешел в дальний угол зала ожидания и там спрятался в клубах дыма.
Чувствовать тревогу перед полетом для меня было делом привычным. Отпив из бутылки, достал из саквояжа блокнот. В нем была масса заметок для будущих сюжетов. Я отпил из бутылки еще раз, сделав два полных глотка.
Среди листов была глубокая прогалина, так я удалил персонажа, который мог принести мне известность, если бы не Набоков со своей Лолитой.
Объявили посадку на рейс. Я аккуратно стал в очередь, следующим, за женщиной с ребенком.
Наконец-то хоть кто-то обратил внимание на мое приобретение. Не отводя глаз от рисунка, мальчик вдруг схватился обеими ручками за створки саквояжа и стал силой отбирать у меня сумку. При этом он бормотал скороговоркой какие-то гадости, как мне послышалось.
Его мамаша, полная женщина с прической, попыталась втиснуться между нами, но мальчик метким ударом ноги под колено мгновенно повалил ее наземь.
Все произошло так быстро, что фраза: «никогда не делись добычей», – неожиданно вспыхнувшая в моем мозгу, была воспринята, как собственная мысль. Я резко поднял саквояж над головой, малец побарахтался секунду, плюхнулся на мамашу сверху и заревел.
Одно слово – дети.
Держа сумку за спиной, я помог женщине встать, а на все ее извинения отвечал улыбкой. Ничего особенного ведь не случилось, тем более никто в очереди даже головы не повернул в нашу сторону.
В салоне я выбрал место возле крыла. Саквояж поставил между ног и еще до того, как самолет оторвался от земли, я допил свой виски и задремал.
Самолет, аэропорт
Два часа пролетели незаметно, приснился сон, очень яркий, но незапоминающийся.
По прилету легкое похмелье заставляло меня двигаться быстрее, чем остальные пассажиры авиалайнера. В автобусе я был первым, в очереди к окну «паспортного контроля» – вторым. Впереди стояла девушка в деловом брючном костюме. Если бы не штаны, я решил бы, что она стюардесса. Девушка нервничала, подмышками темная ткань пиджака заметно промокла.
Не в моих привычках предлагать незнакомкам свои услуги, но изгиб ее бедер был так приятен для глаз, что за несколько минут просмотра я не только избавился от тошноты, но и был готов выпить снова.
– Вам надо успокоиться, – наклонившись вперед, прошептал я незнакомке на ухо.
– Сейчас, как раз за нами наблюдают и анализируют поведение, ваша нервозность привлекает внимание, – продолжал я.
– Что же делать? – не поворачивая головы, спросила незнакомка.
– Повернитесь, поцелуйте меня в губы и позвольте себя обнять.
Это был рискованный шаг, но я решил, что такая прекрасная фигура компенсирует любой изъян на ее лице.
В окне замаячил пограничник, очередь на секунду затихла и подалась вперед. Я оказался так близко к девушке, что зацепил саквояжем изящную ножку в черной туфельке на каблуке. При прикосновении незнакомка обернулась, обняла меня за шею и поцеловала. Я не удержался, и моя ладошка легла на ее округлую попу.
– Так? – спросила она через секунду.
Я кивнул, переводя дыхание.
– Что дальше?
– Пойдем вместе, как пара, – ответил я.
Девушка продолжала стоять ко мне лицом, а я продолжал обнимать ее.
Краем глаза я увидел, как краснощекий поляк поднял створку окошка. Его глаза восторженно следили за моей рукой.
– Пошли.
Я взял ее паспорт с сопроводительными бумагами, залез этой же рукой в саквояж и достал свои документы.
Пограничник заговорчески улыбнулся, сверил фотографии с оригиналом, проштамповал визы и пригласил в страну.
– Это все?
Спросила шепотом незнакомка, когда мы спускались по ступенькам в зал приема багажа.
– Ага, – с сожалением ответил я и пошутил. – Вы очень приятны на ощупь, мне будет сложно теперь отвыкнуть.
– Вы можете пощупать меня еще раз, если хотите, – сказала девушка.
Я очень обрадовался такому предложению и быстро ответил: – Конечно хочу!
Аэропорт, такси
Я не собирался брать с собой попутчицу, не то чтобы были какие-то особенные планы, просто привычней путешествовать одному.
Но Катя наплевав на мои ожидания вдруг протянула красивую визитку.
– Там есть польский телефон, – сказала она улыбаясь.
– Я буду в Бельско-Бяла до следующей субботы, позвонишь?
– Я тоже буду в Бельско-Бяла, – сказал я с радостью, но девушка уже повернулась ко мне спиной, став возле ленты конвейера в ожидании своего багажа.
Еще несколько минут я полюбовался ее фигурой, потом быстро прошел таможенников и поднялся по эскалатору к своему любимому столику, на втором этаже здания аэропорта. Там я решил выпить кофе, переложить документы и деньги в маленькую сумочку, чтобы не беспокоить саквояж по пустякам.
Пока бармен готовил напиток, я поставил сумку на стол, птица похожая на павлина снова таращилась на меня одним глазом. Я подумал о нищем, которого встретил вчера. Странная штука, прошел всего день, а я уже никак не мог вспомнить его лицо.
Воспоминания штука интересная. Стивен Хоакинг сказал о прошлом и будущем так: «пока не найдётся сторонний наблюдатель, всё будет парить в неопределённости».
Мысль о «стороннем наблюдателе» и персональном «прошлом» была настолько интересна, что часто фантазируя, я соединял между собой воспоминания разных людей. Получалось не чье-то конкретное прошлое, а случай.
Например, я брал трагическую, но увлекательную жизнь двадцатилетнего, советского парня, который собственноручно убил триста сорок шесть гитлеровцев.
Вообще с точки зрения технологии войны удобно, когда враги многочисленны, безлики, безымянны или одноименны.
Что если бы парень с апостольским именем Филипп знал, что в куче трупов, которую он создал, были обыкновенные люди. Тогда бы ему пришлось столкнуться с определенным человеческим прошлым. Вряд ли Филипп смог бы хладнокровно убить отца двух симпатичных карапузов, который в письме просит любимую жену не горевать долго в случае его смерти, а найти нового отца своим детям.
«…Тебе в январе исполнится 28 лет – это еще очень мало для такой красивой женщины, и я рад, что всегда мог сделать тебе этот комплимент. Тебе будет очень меня не хватать, но все-таки не отгораживайся от людей. Подожди несколько месяцев, но не дольше. Гертруд и Клаусу нужен отец. Не забывай, что ты должна жить ради детей, и поэтому не устраивай большой трагедии вокруг их отца. Дети все быстро забывают, особенно в этом возрасте. Внимательно всмотрись в мужчину, на которого падет твой выбор, особенно обрати внимание на его глаза и рукопожатие – помнишь, как это было между нами, – и ты не ошибешься»
Дописывает немец последнюю строку и падает сраженный пулей русского снайпера.
Все враги чужаки – это первое правило войны. Поэтому Филипп никогда не задумывался о невинных детях и несчастной вдове своего врага, как и рядовой Гюнтер, нажимая на гашетку пулемета, не волновался о судьбе детей или матерей своих жертв.
Два незнакомых человека, не имеющих ничего личного между собой так яростно друг друга ненавидят. Почему? Как такое произошло? Все просто – им сказали ненавидеть друг друга.
Вот так. Например, в XXI веке всем объявили, что появилась новая ненавистная нация врагов – это террористы.
- Старосольская повесть - Владислав Глинка - Историческая проза
- Через тернии – к звездам - Валентин Пикуль - Историческая проза
- Боги среди людей - Кейт Аткинсон - Историческая проза
- Темное солнце - Эрик-Эмманюэль Шмитт - Историческая проза / Русская классическая проза
- Любовь к электричеству: Повесть о Леониде Красине - Василий Аксенов - Историческая проза
- Тени над Гудзоном - Башевис-Зингер Исаак - Историческая проза
- Зверь из бездны. Династия при смерти. Книги 1-4 - Александр Валентинович Амфитеатров - Историческая проза
- Сечень. Повесть об Иване Бабушкине - Александр Михайлович Борщаговский - Историческая проза
- «Что ты вьёшься, вороночек!..». повесть об А. С. Пушкине - Александр Никонов - Историческая проза
- Заветное слово Рамессу Великого - Георгий Гулиа - Историческая проза